Павел Торубаров - Без единого выстрела[сборник]
— Отшельник? — в голосе Алексея было слышно удивление.
— Ну да. Он раньше другим был. Почти таким же как ты, падлой, — бармен оскалился,
довольный собственной шуткой. — Он тут недалеко квартирует. Если нужен адресок, вруби ПДА.
— Угу.
— Секунду… Все, принимай координаты их убежища. Уж извиняй, но я предупрежу парней о твоем визите. Ты у нас гость знатный. Кстати, с тебя пять сотен за информацию!
— Обойдешься, — кинул сталкер, разворачиваясь и направляясь к выходу.
— Вот падла! Стой!
— Еще увидимся, барная крыса!
— Ублюдок! Что б тебя! Жаль, что в тебе вся твоя желчь не выкипела!
— Я тоже тебя очень люблю.
В тексте использованы слова песни «Война» — Otto Dix
Заветный артефакт
Яркое солнце пекло голову, но высокий, широкоплечий мужчина с мягкими чертами лица не
обращал на это внимания. Аккуратно сложив в сарае дрова, он поправил великоватый
старенький совсем не летний плащ. Вытерев со лба пот, человек с сомнением посмотрел на
покосившуюся дверь. Подняв с земли проржавевший погнутый навесной замок, мужчина
спрятал его под полы плаща. Раздался неприятный скрежет, а через секунду выгнутый замок
висел на двери, не давая той открыться.
Окинув взглядом результат своей работы, мужчина направился в дом. И как раз вовремя,
чтобы столкнуться на пороге со стариком, который кряхтя, тащил старый телевизор, поверх
которого был наброшен увешанный медалями военный парадный китель.
— Ничего ты не понимаешь! — крикнул дед вглубь дома. — Фигляция под тыщу процентов!
— Инфляция, — поправил мужчина.
— Во! Инфляция! — замогильным голосом изрек дед и кинулся к калитке.
Иван замер на пороге. Прислушавшись к доносящимся из дома звукам и разобрав женский
плач, он решительно зашагал вслед за дедом.
По пути то и дело встречались люди, тащившие самые разные вещи. Их несли в руках,
мешках, везли в телегах или тачанках. Людской поток медленно тянулся к главной
деревенской площади, где и сваливал все добро в одну кучу. А руководил всем всего–навсего
один человек, со странной уродливой внешностью. Заметив Ивана, он ехидно спросил:
— Тоже решил присоединиться?
— Зона с тобой, — мужчина коротко кивнул в знак приветствия. — Зачем тебе все это?
— Решил затариться артами!
— Здесь один хлам.
— Ну, не скажи! Порой встречаются интересные вещи.
— Дело твое. Я возьму лишь это, — Иван забрал китель из рук замершего с остекленевшими
глазами деда.
— А я так не думаю, — ехидно усмехнулся контролер. — Ничего личного, это скорее дело
принципа.
Монстр не успел договорить, как метнувшаяся из–под полы плаща Ивана огромная уродливая
клешня рассекла воздух в нескольких миллиметрах от непропорционально большой головы
твари. Окружающие их люди запоздало отреагировали, медленно двинувшись на мужчину.
— Твои силы на пределе, — произнес Иван, вглядываясь в бегающие от страха зрачки
контролера. — Я быстрее.
— Уходи, Излом! — прорычал монстр, отступая назад.
Мужчина кивнул и, не оборачиваясь, направился обратно к дому.
Лежавшая на кровати парализованная старушка лишь заплакала при виде Ивана.
— Спасибо, — наконец произнесла бабушка. — Ты многое для нас сделал. Моего сына тоже
Ванькой звали. Так он и сгорел в Зоне–то этой, — на ее глазах вновь навернулись слезы. — Я
даже не знаю как тебя отблагодарить.
— Знаете.
Старушка кивнула и указала на тумбочку, а потом, подумав, добавила:
— Я вижу у тебя что–то случилось. Что–то очень нехорошее. Но Господь с тобой. Иди, сынок,
иди с Богом.
— Спасибо, — почти шепотом произнес Иван, беря с тумбочки свой заветный артефакт -
старенькую потертую библию и икону.
Обернувшись в дверях напоследок, мужчина заметил, как старушка, провожая его взглядом
полным любви и заботы, смахнув выступившие слезы, медленно перекрестилась, шепча
слова очередной молитвы.
Роман/Москвитянин/ДЕМЕНТЬЕВ
Хроники Зоны или Похождения Бродяги
Прохожий
…Сталкер будто мимо проходил… Ну, сидит народ у костерка, кто гитарку старенькую
терзает, кто тушенку лениво пожевывает. Разговаривают, опять же…
— А я вот буду Громом, — услышал сталкер чей–то юношеский голос. — Потому что гром люблю очень и заорать могу сильно. Меня за это пацаны уважают…
— А меня все зовут Термой, — отозвался другой голос, ломаный, с явной юношеской
хрипотцой. — Сокращение от Терминатор — это «разрушитель» по–английски. Когда
маленький был, любил в песочнице всякие куличики и замки топтать. Мама и говорила: «Ах ты Терминатор мой».
— Ну, а меня зовите Тень, — медленно проговорил ещё один. — В прятки всегда выигрываю, потому что…
Пару раз слух резанули звонкие, такие непривычно чистые, ясные девичьи голоса. Сталкер присел, прислушался. Постепенно губы растянулись в странной улыбке… Через четверть часа он набил что–то короткое на ПДА. Пара сталкеров у костра проверили свои наладонники. Один тут же схватил автомат, привстал, настороженно оглядываясь. Потом медленно отодвинулся от освещённого огнём дрожащего круга и, крадучись, удалился.
Второй, тем временем, нарочито спокойно поднялся, закинул за спину тощий рюкзак,
перехватил поудобнее видавшую виды винтовку, бросил собравшимся: «Зона в помощь, бродяги», развернулся и зашагал прочь…
Когда оба удалились, Сталкер запустил руку в карман. Ребристый корпус Ф-1 привычно лег в ладонь…
…Никто из пришедших «на огонёк» не заметил, как к кострищу подкатился зеленый
«бочонок» «эфки». Уютный треск сгорающего дерева заглушил звонкий щелчок…
* * *Сталкер метнулся за дерево за мгновение до того, как сзади грохнул взрыв. Он ещё тяжело дышал после спринтерского рывка, а лицо уже вновь приобрело черты сосредоточенной суровости. Бродяга, тот, что попрощался с людьми у костра, приблизился к Сталкеру.
— Ладно хоть дождался, пока Модер отойдёт. И девок жалко. Уж больно мало их тут…
— Сам–то! — дружелюбно отозвался гранатомётчик. — Нафига столько народу зазвал?
— Ну, знаешь ли! — бродяга развел руки. — На говно и мухи…
— Хе–хе. Трудно не согласиться, как всегда, — Сталкер указал рукой вперёд. — Ладно. Вон ещё костерок больно уж разгорается. Пойдем, глянем…
Реквием по мутанту — 2
Забрел как–то контролер на Кордон. Страшно! Много мыслей незнакомых почуял, многое в мыслях тех безуспешно понять силился. К группкам из 3–4 мужичков, как водится, не приближался — мало ли…
И вот. Крадется это он по саааамому краешку карты. Повстречает бродяг — затаится. От греха. Вдруг чует: ба! Одиночка бредет. И мысли у него такие… интересные да необычные. А еще обиду великую почуял контролер в мыслях тех. Прислушался. «Я — конструктор! Я — конструктор! — неслось из головы Одиночки. — Я конструирую мир вокруг себя! А они не понимают! Как же могут они быть так слепы и глухи! Ведь я им все так просто и правильно объясняю!..» И — символы какие–то чужеродные (куда уж контролеру–простаку понять гениальность смайликов в мыслях Конструктора!). Заинтересовался контролер шибко!
Поближе подбираться стал. Начал читать мысли Одиночки — как рекламный
желтостраничный томик листать: вот картинка красочная, манящая; а вот пестрая,
непонятная; вот красивые слова, гладенькие; а вот — снова неразбериха черно–белая…
Долго крался контролер за Одиночкой, да силе его мысли поражался: как встретит Одиночка кого из бродяг — тут же переживаниями своими многодневными делится. А бродяги слушают его, слушают, а потом — нырк в кусты! Только пятки сверкают. И решил контролер у Одиночки умению этому поучиться, чтоб отпугивать, значит, шибко любопытных. Изучал мысли его, изучал… Искал логичность стальную, да аргументы непобедимые… Впитывал недоумение на род человечий да восторг от красиво склеенных фраз…
Да и сошел с ума через час…
Сталкерские ценности
Бродяга сосредоточено ковырялся в «наладоннике».
— Во, во! Смотри, опять, — глянул он на Модера и снова углубился в изучение Стелнета.
Модер с нарочитым равнодушием нажал пару кнопок в своем ПДА.
— Ну, чего молчишь? — закончив чтение, Бродяга легонько толкнул сталкера. — Жгут они там, а?
— Да ну тебя! — разочарованно отмахнулся Модер. — Как маленький, честное слово! Делать тебе нечего.
